
Я чувствовал кончиком языка, как сжимается её мокренькая дырочка, когда я касаюсь её входа и пытаюсь легонько войти вглубь. Сильная дрожь и стоны пробирали Алину, когда я теребил языком её маленькую, но выступающую вперёд горошинку клитора. Ощущая, что это ей больше по вкусу, я взялся за него всерьёз. Я ублажал её клитор и заставлял Алинин голос звучать эхом на пустую аудиторию. Благо я знал, что в этом крыле здания уже никого нет, а сторож на первом этаже вряд ли что-то услышит.